Проповедь, протоиерей Олег Шлёнов
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие братья и сестры!
Сегодня в Евангелие от Матфея мы слышали рассказ об исцелении расслабленного. Ко Христу принесли больного на одре его друзья. Они надеялись на исцеление, но услышали слова (от Матфея 9:2): «Дерзай, чадо! Прощаются тебе грехи твои». Вокруг находящиеся люди стали недоумевать: как же так, ведь прощает грехи один Господь. Неужели этот проповедник взял на себя функции самого Бога? И, как говорит Евангелие (от Матфея 9:4-6): «Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? Ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой».
И так случилось. И, конечно же, этот рассказ — символ той новой жизни, которую Христос дает каждому приходящему к Нему. Символ жизни чистой, божественной, радостной, счастливой, воистину новой жизни. И было бы, наверно, странно, если б этот расслабленный опять улегся на свои носилки и сказал: «Не надо мне никакой новой жизни, мне и здесь хорошо, меня все кормят, поят, ухаживают за мной, и зачем мне эта новая жизнь…» А ведь часто, братья и сестры, это происходит с нами именно так. Ведь мы, каждый раз, когда приходим на Исповедь, слышим слова: «Прощаются тебе грехи твои». После исповеди мы идем причащаться, но часто после Причастия мы остаемся теми же самыми ветхими людьми, в нас нет никакой новой жизни, мы никуда не стремимся. На исповеди мы хотим лишь одного — чтобы священник допустил нас до Причастия. Сколько случаев я видел сам лично, когда человек исповедуется годами, десятилетиями в одних и тех же грехах и остается таким же ветхим человеком, как и после своей исповеди!
Здесь еще немного нужно сказать об Исповеди, которая у нас часто превращается в простую формальность — для того, чтобы позволил нам священник приступить к Святым Христовым Таинствам. Поэтому мы и говорим одно и то же, мы осознаем свою греховность, но ничего не можем сделать с ней. А в древней церкви было совсем по-другому, именно ее опыт нам сейчас нужно вновь открыть для себя. Еще святой апостол евангелист Иоанн Богослов говорил, что есть грехи к смерти и есть грехи не к смерти. И вот те грехи, которые не к смерти — обычные наши повседневные грехи, не обязательно было говорить на Исповеди. Считалось, что молитвы достаточно для того, чтобы Господь простил эти согрешения. И когда мы, подходя к Чаше, слышим, как произносит священник слова: «…молюся убо Тебе: помилуй мя и прости ми прегрешения моя, вольная и невольная, яже словом, яже делом, яже ведением и неведением, и сподоби мя неосужденно причастится пречистых Твоих Таинств во оставление грехов и в жизнь вечную», — это значит, просим о прощении грехов. Даже после Исповеди ни мы, ни Церковь не считает исповедовавшихся людей полностью безгрешными, и мы вновь просим Господа о прощении этих грехов. Мы просим прощение в наших молитвах ежедневных, просим прощения на Богослужении, и этого, если у нас искреннее и чистое сердце, бывает достаточно для того, чтобы Господь простил согрешения. В древней церкви не было обязательной Исповеди перед Причастием, но если человек грешил грехами не к смерти, он вполне спокойно, без всякой Исповеди, подходил к Святым Христовым Тайнам, и не было для него никаких препятствий.
Грехами к смерти считались в древней Церкви деяния, которые выводили человека из общения с Церковью, из общения с Богом. Прежде всего — это отречение от Христа. Во время гонений многие и многие отрекались под страхом жестоких пыток и предавали тем самым свою новую жизнь и новую веру. Прелюбодеяние — тоже смертный грех, а еще — уклонение в ереси или в какой-то раскол. И вот эти грехи считались тяжкими, которыми сам человек себя вывел из общины церковной. И если человек раскаивался в этом грехе, ему требовалось долгое время для того, чтобы вновь войти в Церковь. И не случайно даже сегодня на Исповеди мы слышим с вами слова: «Примири и соедини его со Святой Твоей Церковью». Это значит настоящее покаяние, настоящая Исповедь, это примирение человека с Церковью и с Богом. Именно этот смысл — самый главный в этом Таинстве церковном, который обновляет человека. В древней Церкви было только одно покаяние — перед Крещением. Человек после Крещения приходил в храм, был в общине, приобщался Святых Христовых Тайн и вдруг по какой-то причине согрешил, допустим, от страха смертной пытки отрекся от Христа. И не было Исповеди такой регулярной, когда человек постоянно грешил и постоянно каялся. Нет. Вот эта Исповедь была только один раз, считалось что человек единожды может оступиться. И вот долгое время человек каялся, молился, он был на Богослужении только наполовину. После прочтения Священного Писания, после проповеди священника, кающиеся уходили из собрания. Вот такое серьезное было покаяние тогда, вот так сурово, можно сказать, Церковь обращалась с теми людьми, которые тяжко согрешили. И как это не похоже сейчас на нас, которые могут грешить регулярно и каяться. И их принимают, и они приходят, но Господь их принимает или нет? Считаются ли они примеренными с Богом и с Церковью? Это очень серьезный и глубокий вопрос. Поэтому ответить на него должен каждый сам себе и не ждать ответа от кого-то. Братья и сестры! Давайте не превращать Исповедь в формальность или в какую-то беседу со священником ради решения своих жизненных вопросов. Давайте помнить, что это — глубочайшее Таинство, которое должно переменить человека, примирить его с Богом. И если мы будем об этом помнить — то, может быть, мы будем меняться, не оставаться такими же теплохладными христианами, а будем хранить сердце и будем восходить от силы в силу Господа Нашего в Царство Небесное. Аминь!